Осень патриарха: Затянувшееся пике Виктора Олеговича
Когда-то выход новой книги Пелевина был настоящим событием. Сейчас его не называют событием даже по инерции. Но кто-то всё ещё заглядывает в романы писателя, пытаясь отыскать смыслы и разгадать шифры. Трудно сказать, зачем. Видимо, мы, и я в том числе, всё же надеемся, что по какой-то случайности Виктор Олегович вновь напишет что-то такое, что если и не перевернёт мир, то заставит задуматься об окружающем. Ведь пишет же современный Кинг иногда стоящие вещи, несмотря на всю конвейерность производства…
Дмитрий Быков когда-то сказал в своей лекции, что Пелевин был рождён не в то время — он призван был писать романы о масштабных вещах, а действительность 2000-х для него слишком сера и приземлённа. Ведь лучшие вещи, написанные Виктором Олеговичем, были созданы во времена, когда Советский союз либо подходил к своему логическому, но неожиданному для всех завещанию, либо — едва развалился. Тогда люди, привыкшие к советской рутине, устоявшемуся укладу с магазином «Хлеб» и бочкой кваса, оказались в новой реальности. Бессмысленной и, как казалось, очень жестокой. Бездушной и безвоздушной.
Этой новой реальности требовались новые мифы и легенды. Пелевин их создал, и тем вошёл в пантеон живых классиков.
Именно в те времена появилась фантастическая «Жизнь насекомых», в которой нас представили комарами, навозниками, мотыльками и муравьями, роман «Омон Ра» с рассуждениями о том, как на самом деле работала советская автоматика, повесть «Принц Госплана», удивительно точно ухватившая желание выброшенных на берег капитализма советских граждан затеряться в компьютерной реальности, повесть «Затворник и шестипалый» с разговорами о том, кто приближен к кормушке, а кто нет, и финальной победой идеи над материальным…
Несколько позднее вышел «Чапаев и пустота». Реальность 90-х в нём уже была почти забетонированной. Роман был во многом более приземлённым, чем предыдущие вещи писателя, а включённая в него небольшая история о предпринимателе, который выпивает с японцами, — явно предвосхищает путь, по которому двинется Пелевин дальше.
Советский проект с его идеями после недолгой агонии всё же закончился. Граждан охватила совсем новая идея: деньги. И красивая жизнь, которую они обещают.
В 1999 году Пелевин выпускает роман «Generation „П“», завершающий и 90-е, и весь XX век. В нём выпускник Литературного института, из которого самого Пелевина выгнали, становится главой некой мистической организации, управляющей всем на свете. Естественно — при помощи денег. От этого лейтмотива писатель в дальнейшем практически не будет отходить.
Однако здесь в творчестве Виктора Олеговича происходит и другое серьезное изменение. С выхода в 2003 году сборника «ДПП (nn)» он резко сокращает перерывы между романами. Если в 90-е он в среднем выдавал одну книгу в три года, то теперь пишет роман за два года. В «десятые» зазор и вовсе уменьшился до года. Так что ничего удивительно, что самой сильной вещью этого периода стал роман S.N.U.F.F. — его Виктор Олегович, по старой памяти, создавал около трёх лет.
А дальше пошёл кромешный мрак, и чем сильнее падало с каждой новой книгой качество текста, который, кажется, шёл в печать вообще без какой-то редактуры, тем очевиднее становился факт — все новые крупные произведения Пелевина являются просто пересказами его первых крупных работ — «Омон Ра», «Чапаев и пустота» и «Generation „П“». Герой, либо уже находящийся в духовном поиске, либо вставший на эту тропу по воле случая, начинает полное открытий путешествие, в котором узнаёт неприглядную изнанку окружающей действительности. Конечно, если методом литературного копирайтинга эксплуатировать этот сюжет раз за разом, ни к чему хорошему не придёшь. Вот почему последние книги Пелевина напоминают нечто вроде «Черновика» Сергея Лукьяненко, а не тексты живого классика, которым Виктор Олегович ещё недавно несомненно был.
Не хочется думать, что такой переход от качества к количеству связан только с тем, что гонорары, получаемые Пелевиным в «Эксмо», уменьшились. Кто-то утверждает, что выпуск одного романа в год прописан в контракте литератора. Но мы точно этого не знаем. За прошедшие годы мы в принципе если и узнали какие-то вещи о Пелевине-человеке, то очень немногие.
В прошлом году издание Blueprint нашло предполагаемое фото писателя, а также выяснило, что Виктор Олегович якобы живёт в Северном Чертаново. Консьерж дома, которой показали старое фото Пелевина, заявила, что такого жильца не видела. У писателя нет страниц в соцсетях, а если он хочет с кем-то связаться, то звонит этому человеку сам. За то время, что Виктор Олегович присутствует в литературном пространстве, о месте его проживания ходили самые разные слухи — Германия, Тибет, Непал. Вообще любая точка мира. Никто не хочет думать, что столь загадочный автор живёт у всех под боком в Чертаново. Однако вполне возможно, что это именно так, и именно там он, начитавшись последних интернет-сводок, посмеиваясь, пишет свои романы.
И надо сказать, как бы Пелевин ни старался уйти в Нирвану путём создания максимально бессмысленных и дурных текстов (а именно такое впечатление они производят), в его романах пока что проглядывают некоторые вещи, за которые мы его когда-то полюбили. Здесь напрашивается невольная аналогия с судьбой Юкио Мисимы, который, исчерпав себя, совершил сепукку. Пелевин, исчерпавшись, кажется, решил продлить себя в вечность
Последний на данный момент роман писателя — Transhumanism Inc. — удивительно точно описывает нынешние реалии с культурой отмены, гендерными теориями, сросшимися с государствами корпорациями и бесконечной контекстной рекламой. Книга, впрочем, представляет из себя скорее сборник повестей, и только пару из них можно читать относительно безболезненно. Остальное — невероятно плохо написанные вещи, вторичные по содержанию и примитивные по форме. Однако падение Виктора Олеговича (или выход из цикла страдания) ещё явно далеко от завершения — в писателе ещё много от себя прежнего, а под его бесконечным цинизмом пока бьётся сердце романтика. Убить всё это не так просто, если принимать версию о том, что он действительно совершает затянувшийся литературный суицид. Значит — и надежда на то, что Пелевин вернётся с настоящим романом, пока остаётся.
