Александр Дугин
Александр Дугин, вне всякого сомнения, является наиболее ярким представителем современной русской философии. Несмотря на то, что его деятельность давно вышла за рамки академической работы, в этой статье мы хотим кратко изложить основные тезисы его философской системы, деликатно обойдя стороной его публичную деятельность в качестве политического комментатора и публициста. В конце концов, суть дугинского традиционализма, который мы будем рассматривать, заключается в анализе вневременных категорий, для которых сиюминутные профанические информационные поводы являются не более чем преходящим белым шумом.
Философская система Александра Гельевича Дугина рассматривает в качестве своей теоретической основы школу традиционализма. В общем виде она не представляет из себя цельной и конгруэнтной системы взглядов, а скорее является созвездием ярких мыслителей, таких как Рене Генон, Юлиус Эвола, Титус Брукхардт, Фритьоф Шуон, Ананда Кентиш Кумарасвами, Сейид Хоссейн Наср.
Прежде чем разбираться, что нового принес Александр Дугин в это направление, нам стоит разобрать основные положения этой философии.
Традиционализм до Дугина
Против современного мира.
Философия Традиции онтологически противопоставляет себя Современному миру во всей его полноте. Само понятие современности понимается традиционалистами как ложное, и эта ложь, будучи фундаментом человеческой цивилизации, ведет ее к апокалиптическому финалу. В этом смысле, традиционализм значительно отличается от марксизма или анархизма, так как эти идеологии оспаривают лишь направление прогресса, а не его природу как таковую. Традиционализм же не просто ставит под вопрос легитимность таких понятий как «прогресс», «современность», «цивилизованность» и др., но и доказывает, по крайней мере в рамках своей этической парадигмы, их ложность и губительность.
Этим традиционализм отличается и от различных направлений русской религиозной философии, чьи поиски Сакрального через веру имели скорее эстетический характер. Традиционализм рассматривает Сакральное онтологически, через символы, практики, ритуалы и их восприятие человеком через опыт. В то же время, традиционализм расширяет понятие опыта, отвергая его сугубо рационалистическое, материалистическое понимание. Согласно философии традиционализма, человек лишь тогда достигает полноты разума, когда принимает эзотерическое восприятие мира наравне с экзотерическим.
Не стоит также отождествлять традиционализм с различными теософскими и религиозно-эзотерическими учениями, такими как учения мадам Блаватской, Рерихов, Ошо и др. Сам Генон в своей книге «Теософизм — история псевдорелигии» критикует искажение этими течениями фундаментальных понятий философии Традиции, а также поверхностное, чисто эстетическое восприятие различных форм эзотерических практик, при полном непонимании их сути.
Школа традиционализма также включает себя целый ряд мыслителей, чьи изыскания были сфокусированы на сравнительных дисциплинах, прежде всего культурологии и религиоведении. Однако, в отличие от академического мейнстрима, их работы либо избегали аксиологических и этических оценок, либо высказывали конъюнктурные идеи «толерантности», «либеральности» и «мультикультурализма», исследователи-традиционалисты, прежде всего Мирча Элиаде, проводили глубокий анализ генезиса культурных проявлений Традиции, соединяя воедино не только эпистемологический, но и онтологический и этический аспекты.
Вообще, восприятие традиционализма как суммы мнений отдельных философов не вполне отражает суть этого направления. Гораздо важнее инициация в Традицию, которая позволяет сменить оптику восприятия мира с модернистской на традиционалистическую. Другими словами, ни ознакомление с трудами отдельных традиционалистов, ни сугубо формальное воспроизводство отдельных идей или практик не делает человека традиционалистом. Традиционализм — это особая, уникальная форма восприятия мира и отношения с Вечностью.
Понятие Сакрального.
Фундаментальное противопоставление Традиции современному миру проявляется в поиске и защите Сакрального в мире, где все подвержено профанации. Сама Традиция понимается как проявление Сакрального в человеческой деятельности в определенных условиях. Изначальная, Примордиальная Традиция, была чистым трансцендентным Первопринципом Бытия. Впоследствии она распалась на отдельные Традиции, в каждой из которых получила отдельное название (Sophia Perennis, Санатана Дхарма, Дин-аль-Фитра и пр.), либо вовсе была утрачена. Таким образом, любая философия оказывается вторична по отношению к этой Первоначальной Традиции, в лучшем случае приближая к ней, но не будучи тождественна ей в принципе.
Понятие Сакрального или Священного является фундаментальным для философии традиционализма и воплощает собой этический, аксиологический и онтологический абсолют, данный человеку изначально, и от которого тот удаляется в процессе профанации. Возврат к этому абсолюту возможен через Традицию, и только он является целью Традиции как таковой. Таким образом, отвергается профаническое понимание «традиции», которое подразумевает механическое, инерционное, формальное воспроизведение норм и практик человеческой деятельности, смысл и значение которых не всегда ясен, а их ценность аксиоматична.
Традиция во времени.
Вся история человечества воспринимается традиционалистами как непрерывный процесс духовной дегенерации. Причиной этого является не разрушение или исчезновение Сакрального, а утрата человеком способности к его восприятию. Эта профанация органически свойственна человеку и универсальна для всех культур.
В культурах Древнего мира еще появлялись механизмы, замедляющие процесс десакрализации, но уже в Новое время, прежде всего на Западе, человечество не только перестало воспроизводить подобные механизмы, но и всеми силами начало бороться с ними, ускоряя процесс собственного разложения. Результатом этого стал феномен инверсии, когда ценностная оценка тех или иных фактов переворачивается таким образом, что деградация становится прогрессом, уродство — красотой, пороки — добродетелями и так далее.
Возникновение на этом фоне такого направления, как традиционализм, объясняется последней формой реакции на распад человеческой культуры Запада, когда уже не существует практик и форм противостояния модерну, и протест переходит на уровень отдельных личностей, все еще способных воспринимать Традицию вследствие стечения уникальных обстоятельств.
Несмотря на это, по мнению Рене Генона и Юлиуса Эволы, возврат к Традиции все еще возможен, однако для этого должен произойти отказ от положительной аксиологической оценки той духовной пустоты, в которой Западный мир оказался сегодня. Современный человек, утративший метафизический пласт своего бытия, все ещё ощущает жажду Сакрального, на что указывают эскапистские духовные тенденции последних десятилетий.
Традиция как структура.
Дегенерация Западного мира проявляется, согласно философии Традиции, и на структурном уровне. Неравенство людей между собой укоренено в Традиции онтологически, что отражено в самых разных культурах и мифах древности. Так, частным случаем традиционной иерархии является система варн в Древней Индии. Разделение общества на мудрецов, воинов и тружеников также проявлялась в ранних европейских культурах, их следы мы находим и в раннем Римском обществе.
В традиционных обществах древности вертикальная иерархия обеспечивала их устойчивое существование и связь с Вечным. В общем виде традиционное общество делилось на две страты, характеризующиеся либо количественным, либо качественным свойством. Массы, лежащие в основании иерархии, характеризуются своим количеством. Элиты, стоящие на вершине, характеризуются своим качеством. Насильственное разрушение этой структуры как в социальном смысле, так и в биологическом, приводит к хаосу и кризису самоидентификации.
Традиция как практика.
Сопричастие к Сакральному требует некоторой ощущаемой границы, перехода, за которым начинается мир Традиции. Таким переходом является ритуал. Ритуальность Сакральных практик отнюдь не означает разделение мира модерна и мира Традиции по формальному признаку. Само проведение ритуала не означает априорное вхождение в Традицию, однако ритуал является необходимым условием для такого вхождения.
Смысл ритуала заключается в формировании связи с Сакральным. Ритуал отделяет профаническую реальность от реальности Традиции, дает ей внешнюю форму и внутренний смысл. Ритуал через слова, символы, движения и предметы олицетворяет собой Высший порядок, через который познается Истина.
Традиционализм (Dugin Platinum Edition)
Перед рассмотрением вклада Александра Дугина в философию традиционализма, необходимо отметить, что сам факт входа традиционализма в русский интеллектуальный дискурс является его личной заслугой. Многие труды основателей традиционализма переведены им лично, а к изданию и продвижению большинства из них он имеет непосредственное отношение. Это объяснимо тем, что в результате крушения советской идеологии многие круги русской интеллигенции начали поиск новой парадигмы, которая могла бы заменить всеобъемлющее проникновение марксизма на все уровни жизни. Сам Дугин вспоминает, что этот поиск имел очень специфический характер, так как эта пустота, заполнение которой он так хотел, имела определенную «фигуру», которая не могла быть заполнена чем угодно, а могла быть заполнена только одним. Заполнение этой пустоты произошло в результате вхождения Дугина в Южинский кружок.
Традиция как язык.
Главным открытием Дугина в философии традиционализма является выделение в традиционалистском восприятии мира роли языка. Для Дугина роль языка выходит за рамки корреспондентной, он утверждает, что язык не только отражает нашу действительность, но и формирует ее. Именно в языке проявляется антагоничность мира Традиции и мира модерна. Именно язык связывает нас наперекор времени с Вечностью:
«Язык Традиции основан на утверждении однонаправленного процесса существования Вселенной. Этот процесс ориентирован строго определенным образом. — Он идет от рая к аду, от полноты к пустоте, от цельности к фрагментарности, от качества к количеству, от золотого века к железному, от блага ко злу. То, что традиция понимает под «злом», — это совсем не обязательно «зло» в современном узко моральном смысле, — находится впереди, а «благо» расположено сзади, в древности, в прошлом, in illo tempora. Соответственно, перспектива, которую очерчивает Традиция, представляя логику циклического развития, имеет вектор — от полноты к лишенности, ущербности, от целостности к фрагментарности. Язык современности (абсолютная идея «европейского человечества») как бы подхватывает это отношение и утверждает — «да, мы принимаем вызов, и выстраиваем модель, основанную на профанизации, десакрализации, фрагментации целого, на отбрасывании всех духовных и метафизических сторон, как ненужных и излишних, очищаем пространство от прошлого, освобождаем его для постоянно развивающегося, постоянно становящегося будущего».
Традиция как политика.
Другим выдающимся достижением Дугина является успешное приложение философии Традиции к политической теории. Соглашаясь с Аристотелем в том, что политика является подразделом этики, раздела философии, Александр Дугин соединяет онтологическое понимание Традиции с политическими практиками, выводя на первый план не борьбу индивидуальных политиков или даже партий, а борьбу национальных Традиций, для которой даже правила не являются определенными до конца. Эта политическая теория получила название «новое евразийство».
Между тем, понимание геополитики у Дугина выходит за рамки принятого в академической среде, где геополитику понимают сугубо как интегральную дисциплину на основе прагматичной политической игры. Для раннего Дугина геополитическая борьба Традиций имеет метафизический смысл в духе Священной войны Юлиуса Эволы, для которой духовное перерождение важнее физической конфронтации.
Традиция как религия.
В отличие от многих ранних традиционалистов, чье желание отделиться от современного мира порой приводило их к отказу от христианства (Р. Генон, Т. Буркхардт, Ф. Шуон, М. Сэджвик, Ю.Эвола), Дугин пошел по иному пути и вернулся к той форме христианства, которая является первичной для православной цивилизации как таковой — единоверию. В этом смысле он не просто последовательно следует Традиции, но и реинкорпорирует объединяющий принцип единоверия, чтобы дать РПЦ возможность выйти из духовного кризиса, в котором она оказалась сегодня.
Ритуальная строгость старообрядчества во многом созвучна той приверженности ритуалам, которая является основополагающей для всех духовных практик Традиции. Возврат к дораскольным формам написания, ссылки на старообрядческих авторов, дораскольные переводы Священного писания, даже брадолюбие позволяют не просто осмыслить начала православной Традиции, но и отделить себя от современного мира четкой, осязаемой границей.
Традиция как культурная парадигма.
Дугин впервые включил в традиционалистическую критику парадигмальный подход. Восприятие прогресса не как единого целого, а как череды сменяющих друг друга этапов позволило сформулировать новые проблемы, к которым ранее традиционалистическая школа не обращалась. Так, переход от парадигмы модерна к постмодерну рассматривается Дугиным как форма преодоления модерна без возврата к Традиции. В этом смысле многие практики Традиции апроприируются культурой постмодерна лишь в протестном ключе, когда отрицание модерна есть главная цель.
В результате этого перехода метафизического возврата к Традиции не происходит. Вместо этого современный человек лишь возвращает внешние атрибуты, внутренне оказываясь в пространстве «постреальности», где нет никаких этических, аксиологических и эстетических координат, любой смысл утерян, а действие совершается ради него самого.
